Титульная

Биография

Фотографии

Воспоминания

Произведения

Вечер памяти


П Р Е Д А Н И Я

из материала "Использование краеведческого материала на уроках"
С.М.Кушаков


"Мост воска"


Однажды (это было в 1909 году) исменецкие мужики: Вичкаж Петр, Чеми Васик и другие – их было шесть человек – пошли на строительство моста. Всё лето не просыхал ручей Орду, где надо было проходить селянам на смолокуренный завод. А было там очень грязно.
Начали строить мост: очистили место, провели канал и приступили к рытью ям под столбы. Неожиданно натолкнулись на глиняную посуду – горшок, покрытый сверху толстым слоем воска. Очень удивились. Они думали, что в горшке – золото. Вначале хотели взять горшок домой в целости, но трое строителей запротестовали, заявив, что найденное надо делить здесь же. Заспорили. Один из них ударил обухом топора по горшку, и горшок разбился. Глядь, а в горшке ничего нет. Удивились ещё больше.
В прежние времена старики наши боялись брать предмет, связанный с воском: боялись порчи. Так и остался лежать этот воск там же и после того, как был уже построен мост. Он лежал здесь долго, многим прохожим попадался он на глаза. Но потом вдруг его не стало, а мост тот стали называть «Шыште кувар» - «Мост воска», название это осталось.
С тех пор этот мост так и называют. Много раз его ремонтировали, строили новые, а свое прежнее название так и сохраняет.


Нина Тонкова (6 «а»)
записала со слов своего дяди П.С.Тонкова, который сам был первым строителем моста.



"Гора кабацкая"


Много леса сплавляли раньше молем и плотами по реке Илети. Лесопромышленникам работали много бурлаков, и их беспощадно угнетали. На одном возвышенном месте, недалеко от Илети, они поставили кабак с тем, чтобы еще больше выжать трудовые деньги из рук своих рабочих.
После революции не стало хозяев-богачей – не стало и кабака, а название осталось: «Гора кабацкая». Она недалеко от моста через Илеть у Исменцов, посмотрите, когда будете проходить мимо.


Записала Зоя Романова от своей мамы (6 «а»)



"Овраг Ильмона"


Это было в 1812 году. Старик Ильмон построил себе землянку на берегу оврага. Тот год был очень дождливый. От беспрестанного и сильного дождя землянка Ильмона рухнула и задавила старика-хозяина. Мужики выкопали старика и похоронили, а его старухе миром выстроили дом на краю деревни.
Овраг этот и сейчас называют не иначе, как «Овраг Ильмона».


Записал Р.Муравьев (6 «а»)
со слов 68-летней бабушки



"Красное болото"


У самой деревни Мари-Отары раньше шумел густой ельник, посреди него, как две ямки с маслом посредине блюда с кашей, блестели два озерка. Купцы вырубили лес, оба озера высохли и превратились в болота. – «Жижа болота была красной, поэтому и болото назвали Красным».


Pаписала со слов матери Мария Морозова (6 «б»).



"Гора городская"


Недалеко от деревни Русская Луговая, там, где расположились помарские луга на берегу Волги, есть возвышенность. Она намного выше всей окружающей местности. Марийцы эти мест называют ту возвышенность «Горой городской» («Ола курык-арка»).
«Давным-давно татары искали место, где они хотели заложить город. Понравилось им место на берегу Волги. Было здесь открытое место на высокой возвышенности. А вокруг – лес. Посмотри с возвышенности вокруг – всё видно, как на ладони. Там же, недалеко, река Илеть впадает в Волгу. Между Волгой и Илетью распростерлись широкие луга. На берегу Илети шумят бескрайние дубрава и сосновый бор, где растут исполинские дубы и сосны-великаны. Охотиться здесь – самые места: леса кишмя кишат дичью и разным лесным зверьем. А в речных и озерных водах множество всяких рыб. Воздух здесь чист, дышится легко. Есть ли еще где такие места!
- Якши! – сказали татары и лизнули свои губы от удовольствия.
А здесь, посредине возвышенности, на самом видном и высоком месте, стоял дуб. Он стоял один, но был из семи ветвей: разбросав сем могучих ветвей. Возвышался он над местностью, как хозяин-исполин, и рос, как богатырь. Дуб этот среди окрестных мари считался, как священный: он, казалось, стоял, как часовой, и охранял земли марийцев от врага. Марийцы почитали его и справляли под ним свои обычаи. В жару он давал путникам прохладу, а в непогоду оберегал их от разъяренной природы.
И вот однажды появились татары под этим дубом. Любуясь неописуемой природой, они говорили о закладке города.
Забеспокоились марийцы вокруг. Видят они: татары затевают что-то, и позвали своего богатыря.
- Э-гей, татары! – громоподобно крикнул богатырь мари. Его голос разнесся раскатом грома за луга к Илети, а там – в дремучие леса и над водами Илети и Волги, над всеми просторами, где жили марийцы.
- Э-гей, татары! Уходите подобру-поздорову! А не уйдёте – вот что ожидает вас! – натянул свой богатырский лук и выпустил в сторону татар со звоном огненную стрелу-молнию.
- Аллах! – закричали татары. – Спаси, наш бог!
Стрела, выпущенная богатырем, прозвенела над их головами, пронзила насквозь, как холст, могучий семиветвистый дуб и полетела со звоном дальше над лугами. Татары под дубом пригнулись, как травинки в бурю, потом, надев по плотнее тюбетейки, пустились бежать, что есть силы.
- О-хо-хо! Го-го-го! – гудел богатырь мари. – Бегите, бусурманы! Не вам процветает марийская земля, не вам многовековый дуб наших предков раскинул свои могучие ветви, благоухая живительную свежесть. Никогда не бывать вам хозяевами на нашей марийской земле!
- О-го-го! Го-го-го! – догонял и убыстрял бег татар шум собравшихся мари. Шум и гул их голосов раскатывались и перекатывались эхом над лугами, лесами и берегами Илети и Волги вокруг. Воздавая хвалу богатырю, на ветру шумел и переговаривался дуб предков.
«Коль есть у марийцев такой богатырь, не будем строить здесь и города. Дай, аллах, только ноги!» - молились по-своему татары и убежали, боясь оглянуться.
Вздохнули луга, вздохнула вся возвышенность! Очистили марийцы оскверненную площадку под дубом, зазеленела вновь трава под живительным дождем и распространился аромат цветов. Священный дуб остался стоять на земле марийцев. О недавнем событии нашествия татар напоминала лишь рана, пронзенная насквозь на дубе, да и она зажила вскоре. Но если нет других доказательств о богатырской силе, неспроста разнеслась молва о ней из поколения в поколение. В то время испытания она придавала силы марийцам и славила их на страх врагам.
Не осмелились татары вновь посягнуть на землю марийскую, построили они свой город на месте, где стоит сейчас Казань. А то место, где они хотели заложить город вначале, марийцы и по сию пору называют «Ола курык арка» («Гора городская»). Некоторые из них, особенно из молодёжи, называют её «Кугу тума арка» - «Гора дуба-исполина». – «Дуб-исполин, верно, стоит. Но они забывают славную историю народа мари, заменив название местности, связанное с именем марийского богатыря», - рассказывал старик.

* * *

И поныне на этой возвышенности зеленеют марийские луга, река Илеть выносит свои янтарные воды в красавицу Волгу. Лес с тех пор поредел. Разрослось население. Рукой подать – процветает город Волжск. Каждое лето приходят в эти места члены колхоза «За коммунизм» и заготовляют сено, проявляя силу богатырскую в труде. Семиветвистого дуба теперь здесь нет. Но марийцы, собравшись на его былом месте, ведут рассказы в часы отдыха о богатыре мари, о его сказочной силе, сомнительно покачивая головами.


Легенду эту я слышал от Якова Сидоровича Сидорова в деревне Куруктуры Помарского с/с в 1927 году. Ему тогда ещё было более 70 лет). 1947 год.



"Земляной мост богатыря"


Исменецкие места с давних пор отличались лесами. С берегов Волги и дальше к Чак-мари, Нуктужам – всё лес и лес. В дремучем лесу, как и его великаны-деревья, то там, то здесь жили богатыри. Это было очень давно, поэтому никто не знает, где и как они жили (а может – и не жили?), но слава о них и следы от них сохранились.
Вот и мост из земли, что находится по дороге к Турскому лесоучастку, в лесу, напоминает о таком же богатыре.
Шёл богатырь по лесу. (Не после него ли образовалась и дорога?). В лаптях накопилось много земли и мешало идти. Богатырь сел, чтобы высыпать землю. Снял один лапоть и высыпал из него землю в овраг – образовался земляной мост. Он находится у ручья Ту. Если будешь в лессу за грибами или брусникой, заметь и спроси: «Это – мост богатыря», - ответят исменецкие жители. Мост этот знают все. А вот где высыпал землю с другого лаптя – до сих пор никто не знает. Человек этот, по-видимому, был очень велик ростом, не высыпал ли он в лесу по Чак-мари или Нуктужами? Где он жил? А, может, ходил тот же богатырь Килба, о ком имеется другое особое предание.
Мост этот я еще видел в детстве, его показывал мне отец: «Кто строил этот мост, когда?» - никто не помнит и не знает, только слышал, что построен он из земли, высыпанной из лаптя богатыря. Так рассказывал и мой отец. Он был с 1885 года рождения.


1947 год



"Дорога лашманов"


С давних пор леса в наших краях были могучи и красивы. Исполинские и как свечи прямые сосны и тысячелетние дубы-богатыри росли до небес. Такой лес необходим был государству для строительства кораблей. На рубку и вывозку строительного корабельного леса выбирали из крестьян самых сильных и выносливых, которых считали потом государственными крестьянами. Их называли «лашманы».
Лашманы работали и в наших лесах, о чём свидетельствует и предание «Дорога лашманов». Так она называется в Исменцах, Красноярах и Нуктужах.
Вот как рассказывает это предание житель деревни Мари-Отары Григорий Романович Орехов (1898 года рождения):
«Давным-давно лашманы, вырубив самую стройную сосну или огромный дуб, вывозили их на Илеть со стороны Красного Яра или даже Нуктуж. Вывозили они хлыстом, для этого запрягали до 25 лошадей. Их дорога шла через поля, деревню Мари-Отары, где сейчас хозяйство Геннадия Набокова, и выходила к Шемсеру на реке Илеть. На этом месте и сейчас видны следы тех времен: как просека, не зарастают лесом земля и сохраняется прямой в линию овраг.
Вывезенный лес сплавляли в Волгу по Илети.
Боже спаси, если кто попадался на пути лашманов! Если останавливались лошади, очень трудно было тронуть их с места. Их шум и ругань разносились далеко вокруг. В такое время лучше им не показывайся: со зла могли убить. В остановке лошадей они могли обвинить встречного. Поэтому путники, услышав шум лашманов ещё издали, спешили скрыться из глаз, и подальше.
Но в такую беду наш Мари-Отарский мужик всё же попал, и вот что он увидел.
Лошади лашманов остановились и не шли. Как ни бились они, но никак не могли тронуть лошадей с места. Тогда вот что они сделали. Просверлили дуб, в образовавшееся углубление налили спирт и закупорили, забив крепко-накрепко пробкой. Так они «спаивали» дуб, а теперь он не будет сопротивляться, везти его сподручнее. Так, очевидно, думали лашманы. Вместе с дубом пили и сами. Лошади тронулись потом с места и пошли, теперь их гнали, не останавливая. Мужик лежал, не дыша. В эту минуту он готов был стать листиком от дуба».
- А почему?
- Могли его убить, обвинив, что это он остановил лошадей.

* * *

О пребывании лашманов в наших краях говорят и другие факты. Сидит неряха-сын за столом и проливает суп. Ему старшие говорят: «Не будь лашманом!», «Не лей, как лашман!» и др.
Так ели лашманы? Откуда это произошло? Очевидно, труд лашманов, действительно, был нечеловеческий. Вывозить такой гигантский лес хлыстом – это поистине было трудно. Эту работу я представляю мысленно так:
«Лашманы пришли с работы. Устали. Всё тело трясёт, дрожат и руки. Сели за обед – руки не держат ложку, проливается суп на грудь, на колени…» (Вот откуда, очевидно происхождения, «не будь лашманом!»).
Лашманы были сильными, неповоротливыми людьми.
Среди лашманов много работало татар. Ещё при Петре 1 была трудовая «повинность».
Так «Дорога лашманов» воскрешает нам далекое прошлое. Рассказы о них передавались из уст в уста и дошли до нас, сохранив в памяти народа. А те многие, которые теперь говорят: «Не будь лашманом!», даже не знают, кто они были такие.
В настоящее время лашманов нет, поэтому и слово это потеряло своё первоначальное значение. Оно теперь осталось для обозначения неуклюжих, насмешки неряшливых людей.


1965 год



"Следы Степана Разина"


К осени 1670 года всё Поволжье (от Астрахани до Симбирска) было охвачено крестьянской войной под руководством Степана Тимофеевича Разина. Город Козмодемьянск в марийском крае был центром народов Поволжья в этой войне. Отсюда направлялись отряды в соседние уезды России против богачей, развертывалась война вширь. Здесь находился тогда повстанческий отряд численностью в 15 тысяч человек. Среди них было много марийцев, старшиной у них был выходец из бедной семьи Мирон Федорович Мумарин. В начале октября под руководством атамана Ильи Долгополова были посланы отряды в сторону Ветлуги и Унжи, старшиной и здесь был тот же М.Ф.Мумарин. Отряд взял Унжу, осадил Кокшайск.
Такое быстрое распространение войны сильно напугало царское правительство. Оно спешно направило на территорию марийского края карательные отряды для подавления войны. Это мы знаем из истории.
Не об этих ли событиях рассказывает инвалид Отечественной войны 1-й группы Бородов Максим, житель деревни Степанкино, называя свою деревню исторической и будто оно связано с именем Степана Разина.
Его дочь Нина в 1965 году, со слов отца, записала и принесла мне следующее предание:
«Посланные Степаном Разиным отряд был на месте, где сейчас деревня Степанкино. Тогда деревни ещё не было. Отряд Разина построил свои укрепления против царского карательного отряда. Было построено много заборов, крепких деревянных стен, складов. Укрепление это сохранялось долго и после разгрома отряда Разина. Через некоторое время сюда стали приходить марийцы и заселялись на постоянное жительство. Образовалась деревня, он расширялась, а затем и деревню стали называть именем Разина «Степанкино».
Так же рассказывал и житель села Исменцы Иван Григорьевич Григорьев, умерший ещё в 1918 году. Его рассказы слышал учитель Исменецкой средней школы В.В.Иванов от своего отца.
Иногда некоторые молодые называют эту деревню «Элнетур», что указывает лишь на то, что она стоит на берегу Илети. Так теряется её историчность и, к тому же, деревень с таким названием в нашем крае много. А заметьте: никто из самых жителей этой деревни так не называет свою деревню, кроме как: «Стапан» или «Степанкино». Этим они, очевидно, и хотят подчеркнуть свою историчность и любовь и уважение к народному вождю.
Так могло и быть, как рассказывают. Расположение деревни Степанкино выгодно для строительства укреплений. Илеть с одной стороны, равнинные луга – с другой, а дальше – широкая Волга раскинулась перед твоим взорами. Три стороны хороши для наблюдения от нападения, отразить атаки врага, а в случае отхода – за спиной дремучие леса, которые всегда скроют своих сыновей. Недалеко от деревни, в лесу, и сейчас имеется курган, называемый «Степанов курган». Не была ли она земляной насыпью для наблюдения или глубинного укрепления?




"Волчий овраг"


В давние времена около наших Исменцов было очень много волков, они бродили стаями. Люди, отлучавшиеся в дальние места от деревни, боялись оставаться на ночь вне деревни.
В наших исменецких Аркамбалах в то время вовсе мало было домов, мало было и населения. Ружей, как сейчас, тогда не было. Но жители деревни во что бы то ни стало решили уничтожить волков, а как – придумали.
Около деревни тогда шумел густой лес, кое-где встречались и болота. Пошли раз селяне в лес и вырыли несколько глубоких ям. Сверху хорошо замаскировали. Над ямами, замаскированными ветками, поставили корзину с живым поросёнком. Так за одну ночь ловили в западню по 4-5 волков и уничтожали. Уничтожали их там вилами и кольями. Постепенно волков стало меньше. Но, опасаясь от одного бедствия, ожидало селян другое.
Вырытые волчьи ямы из года в год размывались весенними водами, образовался маленький овражек. Вначале не было людей, которые обратили бы внимание на это начало бедствия. А потом было уже поздно. Этому же способствовало и то, что население росло, леса вырубали и превращали в поля, и размыв продолжался ещё интенсивнее. Теперь на том старом месте – начало всего зла: образовался страшный глубокий овраг, который из года в год уносит много плодородной почвы в низины, затопляя другие плодородные места.
Как образовался Волчий овраг – не все знают. А мне о его образовании рассказал мой отец Андрей Сидорович Атлашев, который, в свою очередь, слышал эту историю от своего деда».


Василий Атлашев (8 «а»), записал в 1965 году.



"Солдаткино"


В давние времена марийцы в большинстве не умели говорить по-русски, а в солдаты идти приходилось. А как раньше брали в солдаты? Пришло указание в волостное правление – послать стольких-то новобранцев – набирали столько. Тогда не считались с возрастом. Чей сын молодцеват и годен в солдаты – тех и забирали: пришли и увели, с тем и до свидания! Особенно, если сын бедняков. Бедняк не мог выкупиться. Так, ничего не знающий паренёк попадал в дальние края на долгие годы лишения и муки, страдал более от своего незнания. За что терпел все эти страдания – он даже не знал и не понимал.
Однажды вели по нашим местам новобранцев. Дорогой один из них убежал. Как быть? Одного не хватает. Зашли конвоиры в одну деревню – Исменцы или Лесная – забрали первого попавшего вместо убежавшего и увели.
Всего натерпелся в солдатах этот паренёк. И не расскажешь! Не выдержав, убежал. Прибежав домой, неизвестно как, рассказывал своей матери в слезах, каких он натерпелся страданий. «Ах, мать родная, зачем только ты родила меня и вырастила, - плакал он ей. – Я не видел бы всего этого!» Показывал он ей свои раны от побоев, истерзанное тело.
О его побеге стало известно властям. Чтобы не попасть вновь в такую невыносимую жизнь, не повторить всё увиденное, солдат скрылся в леса Илети, а затем от горя удавился.
Через некоторое время солдата нашли, похоронили миром. То место стали называть «Солдаткино».

* * *

По рассказам И.Г.Григорьева здесь была пристань, откуда отправляли новобранцев в солдаты, поэтому иногда и называют «Солдатская пристань».
Г.Р.Орехов, рассказавший первый вариант истории, отрицает эту версию. «Это место никогда не было местом отправления в солдаты», - говорит он. Он рассказывает: «В прежние времена там был дремучий лес, никто туда не ходил. Я живу на свете 68 лет, но пристани там не знал и не слыхал о её существовании никогда раньше. Только знаю, что и до меня и в стародавние времена всё время называли «Солдаткино».
Юрий Лапшинов (6 «а») об этом же «Солдаткино» записал со слов своего деда Михаила Федоровича Лапшинова следующее: «Давным-давно в лесах, где «Солдаткино», люди боялись показываться. Лес здесь был темный, густой, случалось, людей здесь убивали. После того, сюда поставили солдат для охраны. Отсюда пошло и название».
Из всех вариантов ясно одно: «Солдаткино» или «Солдатская пристань» - всё одно, оно связано, очевидно, солдатскими горючими слезами, оно показывает тяжелую долю царского солдата.


1965 год.



"Мучное болото"


«Это было давно.
И в старину по дороге из Исменцов в Звенигово шумели леса. В этом лесу, у одного болота, жил солдат в бегах: он бежал от тяжелой солдатской доли.
Дезертир не показывался в деревне, вырыл себе землянку и жил. С ростом населения поля все продвигались вглубь леса, стоянке дезертира угрожала опасность обнаружения. Куда он скрылся или погиб – никто не знает. Только после его ухода нашли в его землянке ручную мельницу из двух каменных жерновов и оставшуюся муку. С тех пор местные жители это болото так и называют «Ложаш куп» («Мучное болото» или «Болото, где нашли муку» - дословно).
Нет теперь прежних дремучих лесов по дороге в Звенигово. «Мучное болото» далеко осталось посреди поля колхоза «У куат». А прежнее название болот сохраняет».


Зоя Романова (6 «а»)
записала в 1965 году со слов отца А.И.Романова



"Озеро Трубка"


Давным-давно река Илеть протекала по нашей местности, извиваясь меж зеленых дубрав, сосняков и кустарников, образуя множество излучин и стариц. Через реку, от берега к берегу, протягивали друг другу могучие сучья деревья-великаны, будто они стремились своими густыми ветвями укрыть от посторонних глаз величавое течение крутобережной и глубоководной Илети.
В этом глухом лесу в те времена жило много беглых людей. Лес подступал к саой деревне, открытыми были только огороды. В лесу водилось бесконечное множество белок, зайцев и другой мелкой дичи. Приилетские озера и чащобы населяло бездна всякой птицы. И не надо было далеко ходить за зверем и птицей. Стоило выйти за огороды, и мужики – кто стрелой, кто силками, а кто просто палкой – добывали себе тьму белок и зайцев.
Невыносим был двадцатипятилетний срок военной службы. Поэтому немало убегали из солдатчины. А такие, как приилетские леса, могли служить им надежным убежищем. Подобные места нарочно не сыщешь. Беглые люди и поселялись здесь.
Их убежище было в стороне от проезжих дорог на склоне возвышенности, окруженной дубравой. Здесь же, в низине, выбивался маленький родничок. А вода в нём такая чистая, вкусная и жгучая ровно спирт! Но её там очень мало. Ходить на Илеть – опасно, могут обнаружить: здесь часто бывают и рыбаки, и сплавщики. А если вырыть колодец? И на месте родничка вбили большое дубовое дупло-трубку, и тут же по трубе-дуплу начала бить вода фонтаном. Теперь её хватало не только варить пищу, она, заполнив низины, образовала озеро и через протоку стала вытекать на Илеть.
Так, рассказывают, образовалось озера Трубка.

Беглые на берегу озера Трубки намеревались, очевидно, построить долговременное убежище. Доставили сюда много белых камней и приступили к кладке подземного жилища. Успели или не успели сложить его – это осталось тайной, но в одну весну были особенно сильные паводки, и вода залила их жилище, разрушив и похоронив и подземное (впоследствии камень этот превратился в белую глину).
Даже мужчины до описанной весны боялись ходить к озеру Трубка в одиночку, а дети – и подавно. Если приходилось им увидеть следы сапог, то убегали домой, как поднятый охотником заяц. Они знали: мужики не носили сапог, это не иначе, как следы беглых солдат.
Много утекло с тех пор воды Илети, не стало беглых людей у озера Трубки, и местный народ всё чаще стал посещать эти места без опаски. А ещё позднее перед каждой пасхой – весенним религиозным праздником – марийки стали ходить на место стоянки беглых солдат за белой глиной.
- Чем покрасила свою печь? – спрашивают соседки. – Очень уж бела.
- Белой глиной из Трубки, - отвечает та. Так открыли залежи.
Она, эта глина, есть и сейчас. Только лишь недавно перестали пользоваться этой глиной как побелочный материал. Теперь побелку производят уже гашеной известью, отмелом, а то и белилами.
Озеру Трубку охотно посещают рыбаки. Здесь издавна ловятся крупные караси и лини и много другой рыбы. Колхоз «Передовик» на протоке озера в одно время поставли даже мельницу. В настоящее время вокруг Трубки уж не шумит былой густой лес. Когда будешь проезжать из Исменцов в Помары, озеро Трубка будет ниже по течению от илетского моста. Будет случай – загляни туда.

Ещё мой отец рассказывал: трубку-дупло, где бьёт фонтаном вода на озере Трубка, хотел закупорить один березниковский рыбак-чудак. Из-за этой трубки, откуда круглый года бьёт родник, вода никогда не замерзала. А рыбак хотел выловить рыбу, выпустив воду из-под льда на Илеть. Много он бросал в трубу кочки, пни, а вода выкидывала всё обратно, не покоряясь. Тогда он, разъярившись, стал кидать в дупло-трубу камни в мешках из тальника – родник и тут выдержал испытание, лишь немного убавивши фонтан. Чудак плюнул на всё, видя своё бессилие против озера Трубка.
Много других интересных историй про озеро Трубку мог бы рассказать и мой отец, но теперь тех стариков, помнящих рассказы своих дедов, становится всё меньше в живых. Их былые рассказы, запомнившиеся нам, будут звучать теперь лишь преданиями.

Не хочу оставить в неведении ещё одно предание, связанное с озером Трубка. Я его слышал ещё в 1947 году от старожила деревни Мари-Отары Александра Михайловича Юпуртышкина (род. В 1871 году).
Он рассказывал:
«Однажды по какому-то случаю появился в Отарах один из беглых солдат. Он обещал жителям Отар открыть вечную водную жилу и сказал:
- Если открыть эту жилу, вода хлынет на поверхность земли. Прозрачная родниковая вода, журча, через деревню побежит в Илеть. Для питья людям, для скотины и от пожара – на всё будет хватать вдоволь, - уверял он.
Мужики сидели и слушали заманчивую речь беглого, но тот за услуги просил очень много золота. Столько, что во всей деревне не собрать было столько (И рассказывают, немного не добрали до требуемой суммы).

Марийцы же в те времена вместо денег употребляли только шкурки белок, зайцев и других зверей. Три беличьих шкурки шли за копейку – существовал меновой счёт: кум ур – три белки (одна копейка), шым ур – семь белок (две копейки), лу ур ил лур – десять белок (три копейки) и т.д. А солдату не шкурки, нужно было золото. Были в деревне и богачи, но они не пожелали отдавать деньги сверх других. Так доброе пожелание и осталось пожеланием. Солдат, говорят, повернулся и ушёл, отказавшись хоть немного уступить в цене.
Один житель чуть было не узнал. Эта грунтовая жила будто должна проходить там, где сейчас хозяйство Е.К.Кузьмина через сад колхоза им.Ленина на склоне горы. Но где именно – точно не узнал: за услуги нужно было отплатить. Жители обещали собрать требуемую сумму к следующему разу. Неизвестно: собрали они эту сумму? Но после описанного сильного половодья беглый солдат более не появился в деревне.
Может быть, тот родничок бьёт и поныне там же и проходит под нами же живительной струей, но никто не знает точное его место: где эта жилка? Может вы после нас ей найдете?» - закончил тогда свой рассказ старик Юпуртышкин.


1947-1966 г.



"Солдат Крий"


«Давно это было. Жил в деревне Мари-Отары мари, звали его Крий. Взяли его в солдаты. Перед самым уходом в солдаты он женился на очень красивой деревенской девице. Служил он в солдатах 25 лет, а когда вернулся со службы, встретила его дома жена-старуха 50 лет. Он была совсем уж старая. Прошла у них молодость без совместной жизни, без радости. Горько они плакали отнятое счастье.
Но не верится этой части рассказов стариков: будто солдат Крий прибыл со службы на своей кавалерийской лошади со всем принадлежащим ему вооружением. В тот же день явился к богачу-лавочнику и заехал к нему в помещение магазина верхом на лошади. Показывал он деревенским мужикам все солдатские ловкости на коне. Так он делал ножницы, брал препятствия, хватал на лету с земли копеечную монету и др. В деревне его прозвали «Крий салтак» - «Солдат Крий».
- Не всё помню, что слышал когда-то от стариков, - говорит Орехов (1898 г.р.).


По рассказам Г.Р.Орехова, 1965 год



"Как прозвали «Кугу пире» или «Вожак волков»"


В дубняке от Мари-Отар к реке Илети есть большая лощина. В давние времена в той лощине стоял дуб-исполин. Под этим дубом марийцы близлежащих деревень справляли свои обряды – приносили жертвы своим богам. Кололи в угоду богам скот-молодняк, рубили домашних птиц – варилось в котле свежее мясо.
Однажды марийцы из деревни Мари-Отары вышли на поклонение богам: уж больно часто лесные звери стали нападать на домашних животных – скотину. Волки, медведи стали слишком наглыми и резали скотину беспощадно. Решили всей деревней просить богов о помиловании, взять их под свою защиту. Собрали деньги в складчину, купили жеребёнка, приступили к жертвоприношению.
В котле варилась жеребятина – полный котел. Народу собралось много, каждый хотел вымолить от бога: «Спаси, бог, и мою скотину от дичи (по-марийски в дословном переводе «кайык» - птица), не дай в обиду». Выбрали из своей среды жрецов, поручили им беседовать с богами о помощи и помиловании. Избрали троих. Среди них был Алдыр, и он «мог упрашивать», «умасливать» богов, вторым избранником был прадед нынешних Волковых из деревни, а третьего не помнят.
Избранники - упрашиватели богов встали вокруг котла, в руках – по большому деревянному ковшу с длинной ручкой (по всей вероятности, после Алдыра стали такие ковши называть у нас «Алдыр совла», «Алдыр корка» - «Алдырова ложка», «Алдыров ковш»). Жрецы своими ковшами черпали и перемешивали жеребятинку, упрашивая бога:
- О, великий бог! Лесную дичь немного усмири-и, не давай им большую волю-у! Усмири-и!
Сказав «великий бог», приударяют по котлу, веруя, что бог их услышит и придет принять угощение. Народ стоял поодаль.
- О, Великий бо-ог! – разносилось от котла попеременно.
И вдруг – что это? От котла громко разнеслось:
- О, Великий волк! Не слишком нападай на нашу скотину.у!
Предки мари зверей не смели называть своими именами вслух, а этот у жертвенного котла вызывает самого вожака волков! Неслыханное дело! Марийцы рты разинули! Нет хуже нахальства!
- «Ах, почему от так? Ведь большую дичь травит, больше будут резать скот», - шепчутся одни.
- «Ах, почему избрали его, он же не умел упрашивать», - сожалели другие.
А третьи, не выдержав, крикнули: «Не говори так!».
Но было уже достаточно: «Великий волк запомнился. А Алдыр, будто ничего не произошло, продолжал: «Великий бо-бо!». Вдруг свершилось непредвиденное. От жары Алдыр хотел взять свою мохнатую шапку под мышку, но она выскользнула из рук и шлёпнулась в кипящий котёл. Теперь грязная шапка кипела вместе с пищей для богов. Издевательство и насмешка одно к другому! Народ не выдержал и вылил суп из котла. Оттолкнул горе-упрашивающих от котла – «Великого волка» и Алдыра, - а кто посмелее сказали: «Не сгодился суп, так хоть поедим одно мясо!» и приступили есть. Многие вернулись ни с чем.
- Испортили дело Алдыр и «Кугу пире» - вожак волков! – злились и ругались, возвращаясь домой.
- Эй, скажи-ка, как ты упрашивал волков! – приставали теперь к «Кугу пире».
- Эй, Кугу пире - вожак волков, услышал тебя бог волков? – насмехались все.
С тех пор так и пристал «Кугу пире» к нему, хуже смолы: смолу отмоешь, а прозвище – нет. И имя ему забыли, дети и внуки пошли после него «Волковы».


1966 год



Используются технологии uCoz